Главная Новости

ТАЙГА - МОЙ ДОМ - МОЙ ПЕРВЫЙ ТАЙМЕНЬ

Опубликовано: 19.11.2018

видео ТАЙГА - МОЙ ДОМ - МОЙ ПЕРВЫЙ ТАЙМЕНЬ

🥄 👍 Кукура - мясо для дальних походов. Часть 1 🦌🌲🌄

Мы удачно провели свой небольшой плот, составленный из двух саликов, каждый в шесть тонких еловых брёвен, через порог и перебились на левую сторону Иркута. По сопкам правого берега шёл низовой пожар, и мы решили ночевать на левом. Около устья маленького безымянного ручья мы разгрузили плот, сделали стан, наготовили дров и разошлись рыбачить. Алик пошёл вверх по ручью ловить хариусов на мушку. Борис никуда не пошёл, а стал ставить у берега перемёт. Я решил отправиться со спиннингом к только что пройденному порогу.


Рыбалка на царь рыбу Тайменя, Ленка, Хариуса. Рыбалка в сказочной тайге. Тайга, Сибирь, Охота,

Вечерело, когда я сменил четвёртую блесну и поставил белую "универсалку". Долину Иркута и пади затянуло дымом лесного пожара. Солнце садилось в сопки за моей спиной, дым пожара был желтоватым под его лучами. Сильно шумел порог. Казалось, что от быстро мчащейся воды идёт ветер.

После шестого заброса, когда я уже перестал надеяться на удачу, рыба взяла блесну. Я не сразу понял, что это рыба. Я даже подумал, что это зацеп, и чуть было не забыл подсечь. Но рыба всё-таки села на тройник и пошла на стремнину, унося леску. От неожиданности я упустил рукоятку катушки, не поставил её на тормоз, и леса летела с нее словно паутина.

Это был таймень. И понял я это мгновенно, когда схватился всей пятернёй за катушку, и она чуть не заплела мне пальцы в косичку. Я заорал от боли, но вряд ли меня кто услышал, потому что порог шумел очень сильно. Тогда я ткнул кнопку тормоза и как-то всё же исхитрился, оббив пальцы, остановить катушку и сразу почувствовал силу тайменя.

Это была рыба!

Я не знал ещё, сколько она весит, но это была рыба!

Клеёный мой, бамбуковый, двуручник согнулся, поднимая лесу из воды, и по ней побежали, догоняя друг друга, светлые капли – слёзы реки. Леса загудела, словно телеграфный провод под ветром в мороз, а в катушку, казалось, заложили мощнейшую, заведённую почти до отказа пружину, и не было у меня сил заводить её дальше.

Таймень ровно шёл в реку, в порог, и мне казалось, что он вытягивает не лесу с катушки, а мои собственные нервы. Ладно бы он рвался, прыгал, дёргал — он тянул медленно, упорно, а река ему в этом помогала.

И когда уже стали просвечивать сквозь последние слои лесы спицы барабана, таймень сдал и пошёл к берегу. Мгновенное облегчение, которое я испытал, сменилось ужасом, потому что за тайменем я не поспевал. Я вертел катушку со всей скоростью, на какую был способен, но леса провисла, словно рыба выплюнула в одно мгновенье мою железку-блесну.

«Не может быть! Не может быть!» — бормотал я и вертел, и вертел катушку, не успевая разравнивать лесу, и она ложилась на барабан мокрым серым горбом. Тюльпан мелькал в воздухе, леса летела сквозь кольца, и капли воды быстро падали с них

Но и это кончилось.

Снова натянув лесу и показав, наконец, лиловый свой бок, таймень пошёл вниз по течению. Сначала медленно, а потом рванулся и понёс лесу с катушки. Но я был уже наготове и со злорадством зажал катушку большими пальцами так, что стало горячо. «Устанешь, устанешь, устанешь!» — твердил я, заклиная рыбу.

И она устала.

Уже спокойнее я стал подматывать лесу и почувствовал, что таймень идёт за ней. Идёт ко мне!

Я вывел его в маленькую заводь, и он лежал там, на песочке большой, лиловый, шевеля бордовыми плавниками и, казалось, говорил про себя: «Уффф! Отдохнуть маленько надо, отдохнуть».

Но мне совсем не надо было давать ему отдыху. Не за тем я пришёл со спиннингом к порогу. Не спуская с тайменя глаз, я левой рукой хотел достать багорик из сумки, но… её на левом боку не было. Я сразу вспотел от страха — сумку я снял и положил на камень, когда менял блесну, Багорик лежал в десяти шагах от меня и от тайменя. И пока я медленно пятился к багорику, осторожно нашаривая ногами ровные места, чтобы не спотыкнуться, таймень спокойно повернулся и ушёл в реку. Мне даже подумалось, что он хихикнул втихомолку, негодяй.

Леса снова побежала в воду,

Но рыба устала, а у меня уже был опыт, и я жаждал выволочить на берег это живое бревно. Минут через пять мой таймень, словно телёнок на верёвочке, шёл к берегу сквозь струи порога. Я ликовал, вертел катушку и, когда он снова завиднелся в прозрачности воды, почувствовал, что катушка болтается на пробковой рукояти удилища, будто пустая консервная банка. Это соскочило одно крепёжное кольцо. Пока я лихорадочно насаживал его на место, таймень снова повернулся и ушёл к себе в реку.

И в третий раз я вывел его на мелкое тихое место у берега, и он лёг на песок, выставив над водой блестящий спинной плавник.

Крепко сидела катушка на своем месте, слабина лесы была выбрана, и я держал в левой руке багорик с хищно загнутым жалом. Я еле сдерживал себя, чтобы не отбросить в сторону удилище и не навалиться на тайменя всем телом.

Очень тихо я сделал один шаг и очень осторожно завёл багорик под бордовые передние плавники рыбы…

Минуту спустя, весь мокрый я сидел около оглушённой камнем рыбины и смотрел, как меркнут цвета на её теле, тускнеют плавники и светлеют бока. Ещё пару раз раскрылась пасть с острыми зубами, похожими на старые колючки шиповника, а я все не верил, что это — моё...

В азарте борьбы я не заметил, как наступили сумерки, и немного захолодало. Я поднялся, собрал снасти, продел багорик сквозь нижнюю челюсть тайменя и взвалил его на плечо. Багорик согнулся, но я не жалел о нём. Наоборот, я даже обрадовался, потому что вес мой рыбы был, наверное, не меньше пуда. Потом, правда, мы его взвесили — около двенадцати кило. Но тогда он мне показался очень тяжёлым.

Шумела река, за дымом лесного пожара уже не было видно противоположного берега, а я, гремя резиновыми сапогами по камням, шёл к нашему стану, к уже зажжёному костру, навстречу удивлению и зависти своих приятелей…

А было это почти шесть десятков лет тому назад.

 

главная        содержание        наверх     •    дальше